Великие властители прошлого |
Во всяком случае, известия, приходившие из различных источников, создавали впечатление, что русские армии, понесшие урон в первых сражениях с наступавшими немцами, постепенно вновь, обретали свою силу, что весь парод целиком поднимался на борьбу и что в эти дни национальной угрозы Сталин, который сам возвел себя в ранг маршала и никогда больше не расставался с военной формой, старался выступать уже не столько как полномочный представитель режима, сколько как вождь извечной Руси1.
Сикорский имел длительную беседу со Сталиным. По возвращении, рассказывая мне о своих переговорах, он изобразил мне Кремлевского властелина как человека, объятого тревогой, но сохраняющего при этом всю свою проницательность, суровость и хитрость. «Сталин,—сказал мне Сикорский,—в принципе согласился с заключением договора. Но то, что он включит в этот договор сам и то, что он потребует от нас, будет зависеть от соотношения наличных сил, то есть от того, встретим ли мы поддержку на Западе или нет2.
Конференция, происходившая в Тегеране в декабре 1943 года, только усилила их опасения. Разумеется, участники конференции—Рузвельт, Сталин и Черчилль—не скупились на успокоительные декларации и утверждали, что они встретились для обсуждения стратегических вопросов. Однако просочившиеся сведения были отнюдь не утешительными для эмигрантских правительств. Вопреки официальным секретам, они выведали самое существенное из того, что происходило в Тегеране. Сталин разговаривал там как человек, имеющий право требовать отчета. Не открывая двум другим участникам конференции русских планов, он добился того, что они изложили ему свои планы и внесли в них поправки согласно его требованиям. Рузвельт присоединился к нему, чтобы отвергнуть идею Черчилля о широком наступлении западных вооруженных сил через Италию, Югославию и Грецию на Вену, Прагу и Будапешт. С другой стороны, американцы в согласии с Советами отвергли, несмотря на настояния англичан, предложение рассмотреть на конференции политические вопросы, касавшиеся Центральной Европы, и в особенности вопрос о Польше, куда вот-вот должны были вступить русские армии3.
Бенеш информировал меня о своих переговорах в Москве. Он обрисовал Сталина как человека, сдержанного в речах, но твердого в намерениях, имеющего в отношении каждой из европейских проблем свою собственную мысль, скрытую, но вполне определенную4.
Уэнделл Уилки дал понять, что Черчилль и Гарриман вернулись из своей поездки н Москву неудовлетворенными. Они оказались перед загадочным Сталиным, его маска осталась для них непроницаемой5.
1. Де Голль Шарль. Военные мемуары. М., 1957. Кн. I. С. 254.
2. Там же. С. 275.
3. Де Голль Шарль. Военные мемуары. Кн. II. М., 1960. С. 235-236.
4. Де Голль Шарль. Военные мемуары. Кн. II. М., 1960. С. 239.
5.Там же. С. 430.
© 2000-2003 Великие властители прошлого | webmaster |