ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВУ И. В. СТАЛИНУ, ПРЕДСЕДАТЕЛЮ СОВЕТА НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СОЮЗА СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК
Москва.
Уважаемый Премьер Сталин,
Одним из заветных желаний Президента Рузвельта было иметь здесь, в Вашингтоне, в Капитолии, картину с изображением Вас, г-на Черчилля и его самого как свидетельство исторической важности встреч в Тегеране и Ялте.
Он обсуждал этот проект с художником г-ном Дугласом Шандором, который, как он полагал, больше, чем кто-либо другой, обладает особым даром для исполнения именно этой картины.
Зная о том, что Президент Рузвельт желал, чтобы такая картина была сделана в качестве ценного дополнения к историческим реликвиям Соединенных Штатов, я хотел бы спросить Вас, не пожелаете ли Вы пожертвовать некоторым количеством Вашего драгоценного времени, чтобы позволить г-ну Шандору прибыть в Москву для написания этой картины.
Я также запросил г-на Черчилля, не сможет ли и он уделить достаточное время, чтобы позволить г-ну Шандору написать его портрет, дабы завершить этот исторический труд, символизирующий единство наших трех наций.
Вы можете быть уверены, что Ваше согласие помочь осуществить это заветное желание Президента Рузвельта было бы весьма высоко оценено мною.
Искренне Ваш
Гарри ТРУМЭН
11 октября 1945 года.
Получено 24 октября 1945 года.
ЛИЧНО И СЕКРЕТНО ДЛЯ ГЕНЕРАЛИССИМУСА СТАЛИНА ОТ ПРЕЗИДЕНТА ТРУМЭНА
После возвращения из Лондона г-н Бирнс сделал мне доклад. Я был рад узнать, что Совет Министров Иностранных Дел достиг общего соглашения по ряду вопросов. Я считаю, что на этом первом совещании Министры достигли существенных успехов.
Однако я был удивлен, узнав, что не только в частных разговорах между г-ном Молотовым и г-ном Бирнсом, но также за столом Совета г-н Молотов говорил, что политика Соединенных Штатов в отношении признания Правительств Румынии и Болгарии якобы диктуется недружественным отношением к Советскому Союзу.
Я не могу поверить, что Ваше Правительство серьезно считает, что американская политика продиктована этим. Наша политика в отношении признания временных Правительств Финляндии, Польши, Венгрии и Австрии показывает, что мы стремимся координировать нашу политику с политикой Советского Союза и что мы готовы далеко идти по этому пути. Как я пытался пояснить на Берлинской конференции, наше Правительство старается лишь осуществить ту политику, которая была одобрена Президентом Рузвельтом и которая была принята тремя правительствами на Ялтинской конференции.
Г-н Бирнс также доложил мне о трудностях в процедурных вопросах, которые завели Лондонскую конференцию в тупик. Оказывается, что 11 сентября Совет пригласил тех членов Совета, которые не подписывали условий капитуляции, участвовать без права голоса в обсуждении договоров. Эта процедура, которая не была подвергнута сомнению ни одним из членов Совета во время ее принятия, была, по-моему, явно подходящей и допустимой процедурой, соответствующей Берлинскому соглашению. Г-н Бирнс не счел для себя возможным согласиться на изменение этой процедуры, предложенное г-ном Молотовым 22 сентября. Он правильно считал, что наше Правительство не пойдет на то, чтобы унизить Францию и Китай взятием назад в разгар конференции — после того как Франция и Китай уже участвовали в шестнадцати заседаниях — направленного им приглашения принять участие в обсуждении мирных договоров.
Стараясь найти решение, которое было бы приемлемо для всех членов Совета, г-н Бирнс заявил о своей готовности согласиться на ограничение процедуры составления договоров, если бы было достигнуто соглашение, что Совет созовет мирную конференцию в составе наиболее заинтересованных государств, как это предусмотрено статьей 2 (4) (II) Берлинского соглашения.
Я надеюсь, что Вы сочтете возможным принять предложение г-на Бирнса. Я считаю, что, ввиду того что мы все направили Китаю и Франции приглашение принять участие в обсуждении этих договоров, мы должны разработать процедуру, которая обеспечит созыв полным составом Совета мирной конференции для рассмотрения договоров.
Я надеюсь, что мы сможем достичь скорого соглашения по этому вопросу для того, чтобы заместители в Лондоне смогли продолжать порученную им важную работу, имея ясные указания насчет процедуры своей работы.
Скорое разрешение разногласия о механизме составления мирных договоров необходимо для того, чтобы предотвратить возникновение у народов обеих наших стран недоразумений, которые могли бы затруднить наше дальнейшее сотрудничество. Я уверен, что Вы согласитесь со мной, что общие интересы обеих наших стран в деле мира гораздо более важны, чем любые возможные расхождения между нами.
Я прошу Посла Гарримана, который был в Лондоне и которому полностью известны мои взгляды, лично передать Вам это сообщение с тем, чтобы Вы имели возможность обсудить любые связанные с ним вопросы, которые имеются y Вас.
ЛИЧНО И СЕКРЕТНО ОТ ГЕНЕРАЛИССИМУСА И. В. СТАЛИНА ПРЕЗИДЕНТУ США г-ну Г. ТРУМЭНУ
24 октября г-н Гарриман был у меня и вручил мне Ваше послание. Я имел с ним две беседы по вопросам, которые обсуждались на конференции Министров Иностранных Дел в Лондоне. Во время этих бесед мною были даны ответы на все вопросы, которые по Вашему поручению были поставлены г-ном Гарриманом.
26 октября 1945 года.