|
Великие властители прошлого |
Итак, противнику удалось толкнуть Цезаря на путь восстания и выжечь на его челе клеймо революционера. Когда Цезарь увидел, что другой возможности нет, он без колебаний вступил на этот путь, но не оставил попыток с помощью переговоров свернуть на легальный путь консульских выборов; они были для него непременной предпосылкой компромисса. Сначала Цезарь удивил своих противников стремительным наступлением, которое они не ожидали в начале зимы. Календарь тогда был в таком беспорядке, что 10 января, день начала войны, на самом деле приходился на 23 ноября. Цезарь не дождался прибытия сбежавших трибунов, но сразу же после получения известия о чрезвычайном постановлении сената перешел границу своей провинции с квартировавшим в Равенне легионом.
Пять когорт двинулись на Ареццо в Этрурии, пять других перешли пограничную реку Рубикон - на его берегу Цезарь произнес знаменитые слова: [229] "Жребий брошен!" - и заняли Римини. Там он встретил трибунов, представил их солдатам и попросил у них помощи для себя и для них. Легионы с энтузиазмом выразили свою готовность. Стремительно продвигаясь вперед, Цезарь шел вдоль берега на юг, тогда как Антоний направлялся к Риму через Этрурию. В правительственном лагере поднялась паника, когда Помпей заявил, что нужно покинуть Рим. Сенаторы спешно уехали.
Этот призыв законного правительства к бегству от Цезаря подчеркнул революционный характер его действий, тем не менее он еще раз попытался достичь компромисса. Цезарь был готов отказаться от своей провинции, после этого лично явиться в Рим на выборы и распустить свои войска в Италии. Он потребовал отмены осадного положения, а кроме того, поставил условие, чтобы Помпей тоже распустил свое войско и отправился в Испанию. Только так, считал Цезарь, можно провести свободные выборы и восстановить конституционную власть сената и народа. Но и это предложение было отклонено, в качестве аванса от Цезаря требовали покинуть Италию и распустить войско. Тогда Цезарь прервал переговоры.
Стремительное продвижение Цезаря, которого по пути постепенно нагоняли легионы из Галлии, преследовало две стратегические цели. Во-первых, он хотел войти в италийские области рекрутского набора сената, во-вторых, еще в Италии установить контакт с Помпеем и, может быть, разлучить его с оптиматами. Но Помпей занимался эвакуацией Италии и отступлением в [230] восточную часть империи, при этом он старался вывести с собой из Италии как можно больше солдат и рекрутов. Но Луций Домиций, назначенный преемником Цезаря в Трансальпийской Галлии, укрылся с набранными когортами в крепости Корфиний (район Абруцци). Там он со своими товарищами по партии был окружен Цезарем и капитулировал. Вопреки всем ожиданиям карательных мер не последовало, Цезарь всех отпустил целыми и невредимыми, среди них также и действующих консулов.
"Насколько это в моих силах, я хочу попытаться завоевать все сердца и сделать победу постоянной, так как другие не смогли избежать ненависти и надолго удержать победы, кроме одного Суллы, которому я не хочу подражать. Это должен быть совершенно новый вид победы, которую я укреплю состраданием и милосердием". Так сказано в одном из писем Цезаря того времени, конечно же, предназначенном для распространения. Это милосердие произвело большое впечатление на общественность, но помилованные тут же отправились к Помпею, чтобы продолжать борьбу. Помпей тоже не поддался уговорам Цезаря, который пытался воздействовать на него через пленного офицера. Помпей находился еще в Брундизии, когда Цезарь после форсированного марша появился перед городом и окружил его. Но прежде чем он успел заблокировать порт, Помпей покинул город в направлении к Греции и последовал за обоими консулами, покинувшими до него Италию. [231]
Этот поворот событий был неблагоприятным для Цезаря, так как с бегством консулов отпадала возможность добиться нормального заседания сената или, по крайней мере, быть избранным консулом на следующий год на выборах, которые формально были действительными только под председательством консулов. Сначала его милосердие резко изменило настроение и побудило оптиматов вернуться в Рим. Но Цезарю не удалось, например, уговорить такого авторитетного человека, как Цицерон, участвовать в заседании сената, хотя он испробовал все средства, в том числе и свое личное обаяние. Мы знаем ход этих бесед из письма Цезаря к Цицерону, это, пожалуй, самые личные документы, вышедшие из-под его пера. А тут еще последовало заявление Помпея, что Рим там, где находятся консулы, и тех, кто против него, он считает врагами, включая оставшихся в Италии сенаторов.
Итак, заседание поредевшего сената 7 апреля было не очень-то впечатляющим. В нем принимали участие только два бывших консула. Сенаторы не смогли уклониться от требований Цезаря начать переговоры с Помпеем, но не нашлось ни одного, кто, учитывая угрозы последнего, согласился бы в качестве посла отправиться в логово льва. Так как народные трибуны тоже старались помешать Цезарю, ему пришлось завладеть государственной кассой, но не удалась и эта попытка хотя бы на время направить революцию в русло законных действий. Пришлось остановиться на том, что Цезарь высказал на заседании [232] сената. "Он увещевал, - так сообщает сам Цезарь, - сенаторов и призывал их взять на себя руководство государством и совместно с ним управлять им. Если же они из страха уклонятся от этого, он не станет им докучать и будет управлять государством сам (perse)". Нигде более ясно не был сформулирован закон, по которому поступал Цезарь. Закон сердца призвал его к власти, он поставил перед ним задачу господства над миром и его преобразования. Рим и этот закон были высшими инстанциями, определяющими путь Цезаря. Когда они окончательно повели его по тропе революции, Цезарь несмотря на опасности, которые она таила, вступил на этот путь и прошел его до трагического конца.
Прежде всего он приступил к военным делам. Теперь он повелевал Галлией, Апеннинским полуостровом и Иллирией. В восточной части империи вместе с правительством хозяином был Помпей, но они только начали вооружаться. В Испании стояло принадлежавшее провинции войско Помпея, но без своего полководца, а под командованием легатов. Превосходство на море однозначно принадлежало Помпею. Чтобы преодолеть эти трудности, Цезарь еще до заседания сената послал войска для оккупации Сардинии, Сицилии и Корсики. Острова без труда были завоеваны. Курион, отобравший у Кагана Сицилию, получил указание переправиться оттуда в Африку, чтобы занять эту плодородную провинцию, экспортирующую гораздо больше зерна, чем острова. Сам Цезарь решил воспользоваться [233] стратегическим преимуществом, которое ему давала эта расстановка сил.
Пока Помпей собирал войска, Цезарь решил разделаться с его войском в Испании. Двух легионов в Иллирии было достаточно для отражения грозящей с Востока опасности, а Публий Корнелий Долабелла и Квинт Гортензий строили военные корабли. Они были предназначены для отражения нападений с моря, а позже использовались при переправе на Балканский полуостров. Военное командование в Италии осуществлял Марк Антоний, а гражданское управление в Риме - претор Марк Лепид. Сам Цезарь сухопутным путем отправился в Испанию. По пути греческая колония Массилия (Марсель) закрыла перед ним ворота. Жители хотели остаться нейтральными, но вскоре назначили комендантом офицера Помпея.
Цезарь немедленно начал осаду, однако, увидев, что быстро добиться цели не удастся, поручил ее легату Требонию и поспешил в Испанию. Там галльским легионам Цезаря пришлось переходить через Пиренеи. У Илерды, севернее Эбро, их остановили легаты Помпея Афраний и Петрей. Началась затяжная позиционная война. Когда паводок разрушил мосты, от которых зависело продовольственное снабжение Цезаря, казалось, что близка катастрофа. Тогда обнаружилось, на какой зыбкой почве стоял Цезарь. В Риме перед домом Афрания состоялась демонстрация, и многие сенаторы сочли своевременным переметнуться к Помпею. Но Цезарь снова овладел [234] положением. Возведение нового моста и морская победа Требония у Массилии стимулировали развитие событий. Основные испанские общины севернее Эбро покорились Цезарю; Афраний и Петрей предпочли уйти в дружественную Помпею, южную часть полуострова.
Но Цезарь успел их обезвредить: умелым маневрированием он загнал их в безводную местность, и они в конце концов капитулировали. Цезарь одержал победу без единой капли крови. Вероятно, милосердие, проявленное Цезарем в Корфинии и умелая пропаганда в войсках усилили склонность к капитуляции. Здесь тоже Цезарь продемонстрировал ответственность, которая отличала его способ захвата власти. Он запретил своим рвущимся вперед войскам начинать сражение, исход которого был очевиден, потому что "им двигало сострадание к жителям, чью смерть он предвидел", - так звучат его собственные слова. Никого из армии противника насильно не принуждали служить Цезарю.
После капитуляции войск Помпея не было никаких препятствий для освобождения остальной части Испании от власти Помпея и сената. Большая ее часть перешла к Цезарю добровольно. Испанские сторонники Цезаря были щедро вознаграждены. На обратном пути в Италию Цезарь принял капитуляцию Массилии.
Там он получил сообщение, что взбунтовался легион, уже дошедший до Пьяченцы. Причиной, по-видимому, было недовольство небольшими трофеями, значительно отличавшимися от [235] тех, к которым привыкли солдаты из Галлии. Цезарь всегда делал различие между вражеской страной и землями империи, возможно, разжиганию недовольства содействовали агенты противника. Впервые за десять лет Цезарь не мог полностью положиться на свой легион. Он энергично взялся за дело, лично отправился к бунтовщикам и заявил, что по военному праву казнит каждого десятого, а остальных отпустит, и пусть они идут хоть к Помпею. Цезарь заслужил таких солдат!
Испуганные бунтовщики умоляли его разрешить им остаться солдатами Цезаря. Он согласился, но потребовал назвать поименно сто двадцать зачинщиков, из которых двенадцать будут казнены. Когда один из названных запротестовал и смог доказать свое алиби, Цезарь приказал казнить вместо него капитана, который на него донес. Приблизительно в то же время претор Лепид назначил Цезаря диктатором. Это была хотя и редкая, но легитимная мера для установления законного порядка, так как Цезарь как диктатор мог провести консульские выборы. На этих выборах консулами в 48 г. до н. э. был избран он сам и Публий Сервилий Изаврик. Будучи диктатором, Цезарь издал ряд законов, которые должны были устранить возникшие трудности или выполнить прежние обещания. Экономическая жизнь находилась в стагнации, денежный оборот почти прекратился в связи с небезопасной обстановкой, что привело к скупке золота, и земля сильно понизилась в цене. Вследствие этого должники или [236] вообще не платили, или расплачивались землей, что опять же способствовало сокращению денежного оборота.
Цезарь отверг все уговоры пойти по пути Катилины: полностью освободить от долгов и совершить экономический переворот. Он попытался спасти положение, взяв за основу довоенные цены на землю для погашения долгов - при этом вычитались определенные проценты - и ограничив до 75 000 динариев сумму частных денежных накоплений. Большая часть сосланных вернулась обратно, прежде всего сторонники Цезаря, а потомки объявленных Суллой вне закона могли теперь претендовать на должности. Транспаданы и жители родного города Бальба Кадиса, добровольно открывшие Цезарю ворота, теперь официально получили римское гражданское право. Декрет народного трибуна Рубрия о порядке судопроизводства по ту и эту сторону По был следующим шагом для унификации общинной организации Италии. Цезарь повсюду стремился к компромиссу. Он не проливал кровь в проскрипциях. Никакие "Новые финансовые списки" не принуждали к изменению отношений владения.
Между тем наряду с победами Цезаря у Массилии и в Испании были и поражения. Хотя Курион благополучно переправился в Африку, но он потерпел там поражение от нумидийского царя (берберы) Юбы, ставшего на сторону сената, и погиб в сражении вместе со своими войсками. В Иллирии тоже были разбиты легионы, а на море [237] пропало сорок кораблей. Но Помпею нужно было время для вооружения и приведения Востока в боевую готовность.
К началу похода 48 года до н. э. за Цезарем стояли Италия, Галлия, Испания, Сицилия, Сардиния и Корсика, за Помпеем остальные части империи и клиентельные княжества Востока. Основной областью набора войск Цезаря оставалась Галлия. Все это означало, что Помпей опирался только на восточную, азиатскую часть империи, тогда как за Цезарем стояли европейские, населенные преимущественно индогерманцами территории. Разделение империи между двумя партиями, если не считать Африки, было таким же, что и шестнадцать лет спустя, когда Октавиан, будущий Август, и Антоний начали решающую военную кампанию.
Эту разницу ощущали многие, не в последнюю очередь из-за пропаганды Октавиана, которая пробуждала римско-италийские национальные чувства, когда столкновение европейской и азиатской частей империи и связь Антония с египетской царицей Клеопатрой, а также ее активное участие в борьбе делали более ощутимой эту разницу. Когда Цезарь и Помпей начали решающую военную кампанию, соотношение сил было равным, и то, что Цезарь осознавал демографическую разницу между обеими сферами власти, следует из характеристики войска Помпея, которую он дает в начале описания похода. Оно состояло из восьми легионов римских граждан, еще два находились на подходе, в целом более 40 000 человек. К [238] тому же у него было 11 200 человек легких отрядов, кавалерия, лучники и катапульты.
Таким образом, основной упор делался на легионы, состоящие из римских граждан. В повествовании Цезаря общее подразделение войска Помпея прямо противоположное. Описание вспомогательных групп из восточных частей империи и перечисление союзных восточных княжеств занимает в пять раз больше места, чем описание легионов, и иноземные названия встречаются так часто, что поневоле чувствуешь преднамеренность: "... (у него) девять легионов были образованы из римских граждан, пять он привел с собой из Италии, один легион ветеранов был из Киликии... один легион ветеранов с Крита и из Македонии... два происходили из Азии, их набрал консул Лентул.
Кроме того, Помпей распределил по этим легионам большое число солдат из Фессалии, Беоции, Ахайи и Эпира. Сверх того, он ожидал два легиона из Сирии под командованием Сципиона. У него было три тысячи лучников с Крита, из Спарты, с Понта, из Сирии и других государств, две когорты пращников по шестьсот человек и семь тысяч кавалерии. Из них шестьсот привел Дейотар из Галатии, пятьсот Ариобарзан из Каппадокии. Почти столько же предоставил Котий из Фракии, приславший их под командованием своего сына Садала. Двести происходили из Македонии под началом Раскипола, пятьсот доставил на кораблях Помпей Младший. Это были галлы и германцы, которых Габиний оставил царю [239] Птолемею в качестве телохранителей. Восемьсот Помпей набрал из собственных рабов и пастухов. Триста прислали Тракондарий Кастор и Домнилай из Галло-Греции, двести дал Антиох Коммагенский из Сирии, которого Помпей щедро вознаградил, из них большая часть была конными стрелками. К ним он присоединил дарданов, бессов... македонцев, фессалийцев и других до вышеуказанного количества. Базами снабжения служили Фессалия, Азия, Египет, Крит, Триполь".
Это обилие восточных названий свидетельствует о стремлении Цезаря посредством перечисления войск обозначить территорию, стоящую за Помпеем, и охарактеризовать ее как восточную. Пусть даже явно ощущается преднамеренность, это доказывает, что Цезарь осознавал разницу между двумя частями империи.
Второй поход гражданской войны Цезарь тоже начал вопреки античной практике - в начале зимы. Хотя по прибытии в Брундизий он обнаружил, что еще не все было подготовлено и явно не хватало транспортного флота, 4 января 48 г. до н. э. Цезарь вышел в море и на следующий день с большей частью войска достиг берегов Эпира (Албания). Несмотря на то, что флот противника под командованием Бибула контролировал море, к этому сроку никто не ожидал переправы. Высадка Цезаря застала Помпея врасплох, и целый ряд прибрежных городов попали в его руки. При этом в благоприятном для Цезаря положении он все-таки попытался разрешить ситуацию переговорным путем. [241] Предложение состояло в следующем: Цезарь и Помпей в течение трех дней должны были дать клятву распустить войска, а сенат и народ в Риме - установить условия мира. Цезарь надеялся, что он как консул сумеет уладить на форуме дела в свою пользу. Помпей грубо отказался от всяких переговоров. Он знал, что при таком раскладе внешне он сохранит уважение, но политически останется в тени Цезаря. Предложение начать переговоры, исходившее от командования флотом Помпея, за которое Цезарь жадно ухватился, так как посчитал его ответом на свои предложения, оказалось обманным маневром. Командование флотом, вынужденное из-за оккупации Цезаря доставлять воду и продовольствие издалека, хотело этой уловкой облегчить себе обеспечение провиантом.
Между тем Бибул после неожиданной переправы Цезаря блокировал Адриатическое море. Цезарь был полностью отрезан от войск, которые находились еще в Италии. Военные операции сначала проводились с целью захвата Диррахия (Дуррес), главной крепости и продовольственной базы албанского побережья. Но это были не бои, а соревнование на скорость между Цезарем и Помпеем, которое с небольшим опережением выиграл Помпей. Потом войска несколько недель стояли друг против друга у реки Апс. Помпей надеялся, что блокада и изоляция от Италии измотают Цезаря. Цезарь же ждал прибытия из Италии остального войска. Он терял терпение и даже однажды попытался [242] переплыть Адриатику на небольшом суденышке, чтобы самому привести войска. Разразился шторм, и Цезарь прикрикнул на мертвого от страха перед бушующим морем шкипера: "Ты везешь Цезаря и его судьбу!" Однако вынужден был уступить силам природы. В конце концов ему удалось отослать письмо в Италию.
Наконец после трехмесячного ожидания пришел Антоний с остальными легионами. Правда, прежде чем они высадились, корабли отнесло далеко на север от стоянки Цезаря, но воссоединение состоялось. Теперь Цезарь имел в своем распоряжении более 34 000 пехотинцев и около 1 400 всадников, однако его кавалерийский корпус уступал Помпею, у которого было 8 000 всадников. После того как Цезарь отправил часть этих войск в Фессалию и Грецию, чтобы образовать прикрытие с востока и обеспечить себя провиантом, он предложил Помпею сражение, но безуспешно. Не удалась также попытка взять Диррахий или по крайней мере отрезать от него Помпея. Помпей поддерживал связи с городом со стороны моря и мог пользоваться гаванью. Вот тогда и произошла одна из самых выдающихся военных операций античной истории. Чтобы победить Помпея, избегавшего сражения, Цезарь окружил его на территории около 56 квадратных километров системой редутов, которая полукругом длиной свыше 25 км простиралась от моря до моря, и перекрыла все водоснабжение, чтобы одолеть его недостатком воды и фуража. [243] Об этом величайшем примере позиционной войны античности стоит почитать классическое произведение по военной истории, которое обязано своим возникновением удачному стечению обстоятельств. Оно написано австрийским офицером Генерального штаба Вейтом ("Диррахийский поход"). Вейт основательнейшим образом проанализировал поход Цезаря, и во время первой мировой войны это помогло ему во время военных действий в этом районе. Сочетание глубокого знания истории и собственного практического военного опыта придает этому труду исключительную ценность. Параллели с методами позиционной войны первой мировой войны поразительны, вплоть до заменителя хлеба, который Цезарь выпекал для солдат из корней для преодоления продовольственных трудностей. Наступление, блокирование, контрудар определяли в редутах Цезаря, следы которых можно было обнаружить еще в двадцатых годах нашего столетия, исход битвы точно так же, как через две тысячи лет в окопах Франции.
Помпей попал в крайне затруднительное положение, но ему все-таки с помощью кораблей удалось осуществить обход и прорыв южной оконечности редутов в том месте, где они прилегали к морю, что закончилось катастрофическим поражением Цезаря (17 июля 48 г. до н. э.). Цезарь напрасно пытался остановить бегство своих солдат и потерял 1 000 человек и 32 боевых знамени, сказав при этом, что в этот день противник выиграл бы войну, если бы у него [244] был полководец, умеющий побеждать. Как и после Герговии, в результате этого поражения полководческий гений Цезаря засверкал еще ярче. Цезарь без дополнительных потерь оторвался от врага, как тогда, от отступления быстро перешел к атаке, выйдя из операционной базы на вражескую территорию: тогда навстречу Лабиену, теперь - своим войскам в Фессалию. Там спустя месяц в маневренном сражении он наголову разбил в два раза более сильного противника.
Это был день Фарсала (9 августа 48 г. до н. э.), одно из тех сражений, которые, как Марафон, Пуатье, Вальштатт, определили облик мира. Цезарь подтянул стоявшие в Северной Греции войска и пресек все попытки сопротивления греческих городов ужасной штрафной акцией в Гомерах, которые закрыли перед ним ворота. Помпей, преследующий Цезаря, хотел оттянуть решающее сражение и заставить время работать на себя. Но после победы у Диррахия самоуверенность его сторонников-оптиматов не знала пределов, и они требовали битвы. Цезарь уже был готов к уходу, когда Помпей предложил ему сражение. Цезарь выиграл его благодаря своему непревзойденному полководческому искусству. Он расставил против флангов Помпея подвижные резервы и ввел их в бой в нужный момент; Цезарь победил также благодаря беспримерной храбрости и смекалке своих солдат, самостоятельно делавших в решающие моменты то, что нужно. Помпей приказал не атаковать, а ждать нападения [245] цезарианцев в надежде, что они из-за увеличения в два раза расстояния, которое должны были преодолеть форсированным маршем, вступят в бой изнуренными. Но пройдя половину пути, они сделали привал, отложили копья и таким образом избежали переутомления.
Цезарь справедливо подчеркнул, какое психологическое преимущество имел Помпей, заранее настроив свои войска на оборону. Но в своей речи перед сражением Цезарь призвал солдат в свидетели, что он никогда зря не проливал кровь и делал все для сохранения обеих армий для государства. И перед усыпанным трупами полем битвы - Цезарь оценивает число павших в 15 000, среди них 6 000 римских граждан - он воскликнул: "Они этого хотели. После таких деяний я, Гай Цезарь, был бы обречен, если бы не имел поддержки своих солдат". Помпей своевременно удалился с поля битвы, на некоторое время задержался в своей палатке, а потом бежал. Путь бегства проходил через Геллеспонт в Малую Азию и Египет. Там он был убит при высадке по распоряжению Потина, царедворца и учителя царя Птолемея XIV.
Цезарь бросился за ним вслед. Он хотел поймать его, помириться и дать ему рядом с собой какую-нибудь почетную должность, хотя бы синекуру, чего Помпей всегда боялся. Во время преследования Цезарь привел в порядок провинцию Азия и собрал повышенные налоги. Там его нагнали два легиона. С ними Цезарь отправился с Родоса в Александрию, где узнал об [246] убийстве Помпея: ему прислали голову Помпея и кольцо. Восемь лет назад он последний раз видел его живым, теперь он смотрел на застывшие черты своего зятя, многолетнего политического соратника, и мы можем полагать, что его слезы упали на кольцо Помпея. Кольцо как вещественное доказательство Цезарь отослал в Рим, голову же приказал похоронить и позаботился о безопасности друзей Помпея, которые остались в живых.
Из убийства Помпея Цезарь мог сделать вывод, что Египет тоже был на его стороне. Так как Цезарь нуждался в деньгах, он решил воспользоваться этой возможностью, чтобы взыскать старый долг египетского царя, покойного Птолемея Авлета. В сопровождении ликторов он сошел на набережную Александрии не как воин, а как консул, то есть гражданский магистрат, однако ликторы вызвали негодование легко возбудимой столичной черни. В царском дворце Цезарь столкнулся с внутренними распрями. Птолемей Авлет завещал совместное правление своим царством сыну Птолемею XIV и дочери Клеопатре, которая по египетскому обычаю стала женой своего брата. Но Потин, полностью подчинивший себе тринадцатилетнего Птолемея, изгнал Клеопатру.
В тот момент она стояла с небольшим войском на сирийской границе. Когда Цезарь был в Александрии, и Потин и Птолемей установили с ним контакты, она немедленно поспешила туда. Слуги тайно пронесли Клеопатру во дворец, [247] завернув в ковер {1}, и она предстала перед Цезарем. Он уже знал Клеопатру по письмам, которые она посылала ему по поводу своих претензий на наследование трона. Теперь молодая царица (ей был 21 год) появилась перед ним собственной персоной. Она не была красавицей, но являлась одной из остроумнейших, прелестнейших и обворожительнейших женщин на свете. Пятидесятидвухлетний Цезарь еще раз познал любовь.
Когда на следующее утро Птолемей увидел рядом с Цезарем ненавистную сестру, он устроил бурную сцену и позвал на помощь народ. Начались беспорядки, и чтобы успокоить толпу, Цезарь попытался в присутствии народа уладить спор о наследстве, огласил завещание отца, постановил, что Птолемей и Клеопатра должны царствовать вместе и посадил царями на Кипре молодых брата и сестру, Птолемея XV и Арсиною. Этой уступкой Цезарь хотел успокоить национальное движение александрийцев, так как Кипр десять лет назад принадлежал еще Египту. Однако Потин, не без оснований опасавшийся Клеопатры, не сдался и призвал в город египетскую армию под командованием Ахилла, который вместе с александрийской чернью окружил Цезаря в районе порта. Ввиду большого количества врагов помощь могла прийти только извне. Цезарь передал послание союзному царю Пергамона Митридату и приказал ему немедленно [248]
{1} Существуют версии, что слуги пронесли Клеопатру в мешке. (Прим. ред.)
подойти с войском с суши и моря для снятия блокады.
А пока Цезарь в лице царственного юноши и Потина имел во дворце ценных заложников, но одновременно там гнездилось и предательство. Потин из дворца управлял восставшими александрийцами, а верный слуга, приставленный Цезарем к Клеопатре, не раз подвергался опасности умереть от яда и кинжала. В конце концов Цезарь приказал казнить Потина как предателя. Это снова вызвало волнение александрийцев, равно как и побег Арсинои, которая со своим постельничим Ганимедом ускользнула из дворца. То, что Ганимед сразу же сменил Ахилла и принял командование войском, проливает свет на непрекращающиеся дворцовые интриги. Цезарь мог продержаться, тем более что подходы с моря оставались открытыми. После того как с моря поступило продовольствие, он имел возможность завоевать расположенный перед гаванью остров Родос с его знаменитым маяком и дамбой, однако перед предмостным укреплением в конце дамбы потерпел тяжелое поражение. Опять солдаты Цезаря обратились в бегство, не обращая внимания на его приказы. Цезарь прыгнул в море и только благодаря этому спас свою жизнь и важные документы. Его пурпурный плащ полководца остался в воде, египтяне выловили его, и на [249] следующий день он развевался на победной колонне, которую Ганимед воздвиг на дамбе.
То, что Цезарь по желанию александрийцев отпустил их царя для ведения мирных переговоров, положения не изменило, так как мальчик сразу же стал игрушкой в руках царедворцев. Но теперь подошел Митридат с войском и с иудейским отрядом под командованием Антипатра, отца Ирода Великого. Митридат завоевал пограничную крепость Пелузий, обошел Дельту и направился через Мемфис в Александрию. Птолемей повел ему навстречу свое войско на кораблях по Нилу, но Цезарь, предупрежденный Митридатом, тоже отправился по воде, высадил свои войска западнее Александрии и соединился с Митридатом. Была одержана блестящая победа. Лагерь Птолемея взяли штурмом, сам он утонул в Ниле при побеге. Цезарь сразу же повернул к Александрии, город капитулировал, Египет оказался в его руках. Он не сделал эту богатую страну провинцией, но мог надеяться, что будет править ею через Клеопатру. Но так как египтяне отказались от правления женщины, Цезарь выдал ее замуж за ее младшего брата, тогда как Арсиною отправили в Рим.
В стране осталось три легиона, их командиром был сын вольноотпущенника. Цезарь не доверил страну ни одному из аристократов, этот принцип сохранили его преемники. В те дни, когда Цезарь налаживал обстановку в Египте, состоялось знаменитое путешествие по Нилу, которое он совершил с Клеопатрой, чтобы познакомиться с [250] таинственной древней страной. Это путешествие принадлежит к бессмертным событиям всемирно-исторической скандальной хроники. Нет никаких сомнений, что Цезарь не остался равнодушным к чарам Клеопатры, и небеса ниспослали "алую розу страсти" мужчине, перешагнувшему полувековой рубеж своего жизненного пути, но бесспорно и то, что он, как позже Антоний, не стал рабом этой страсти.
Путеводной звездой Цезаря была политика, а любовь Клеопатры гарантировала ему обладание Египтом. Но это не значит, что он сблизился с Клеопатрой по расчету. Здесь столь же мало было корыстного холодного расчета, как и в любви и доверии к своей дочери Юлии, которая, пока была жива, обеспечивала ему союз с Помпеем. Любовь сопровождала Цезаря в течение всей его жизни, он не противился ей, но она никогда не изменяла его сущности государственного деятеля. 23 июня 46 года до н. э. Клеопатра родила Цезарю сына, Птолемея Цезаря, в народе его называли Цезарионом, то есть маленьким Цезарем.
Пока Цезарь оставался в Александрии и временно были прерваны все связи, его противники воспользовались этой возможностью, чтобы объединиться. Катон перевел в Триполь войска, которые Помпей оставил в Азии перед Фарсальским сражением в надежде, что там их получит в свое распоряжение Помпей. Но вместо этого Катон получил сообщение о гибели Помпея. Тогда он с войсками прошел по побережью провинции Азия, куда уже прибыл Метелл Сципион, тесть [251] Помпея. Катон принял командование войсками, царь Нумидии Юба пообещал свою поддержку, была установлена связь с помпеянцами в Испании, где царило недовольство, вызванное ошибками цезарианского наместника. Таким образом, Африка осталась последним бастионом республики.
Внутриполитическое положение тоже было очень тяжелым. Правда, Цезаря осенью 48 г. до н. э. снова назначили диктатором: его помощник (magister equitum) Антоний привел победителей Фарсала в Италию и принял на себя управление страной. Сенат постановил оказать Цезарю большие почести, до его возвращения отменили почти все выборы. Экономические трудности еще не были преодолены. В минувшем году не без труда предотвратили попытку трибуна Целия добиться полного освобождения от долгов. Теперь народный трибун Публий Долабелла (47 г. до н. э.) возобновил агитацию. Дело дошло до столкновения, росло недовольство даже в войсках Цезаря, стоящих в Кампании.
Другую огромную опасность представлял Фарнак, сын и наследник Понтийского царя Митридата. Он хотел воспользоваться трудностями Рима для восстановления отцовского царства и с этой целью перебрался из Лента в Крым, у Никополя в Армении разгромил легата Цезаря Кальвина, завоевал Понт и Вифинию, проник в провинцию Азия, однако вынужден был остановиться из-за известий о беспорядках на родине. Поскольку Цезарь все равно находился на Востоке, он решил [252] навести там порядок. Точность и быстрота решения этой задачи доказывает, что время после победы в Египте не было только досугом, но производилось планирование и подготовка предстоящих мероприятий.
Цезарь через Сирию прошел в Малую Азию, повсюду урегулировал обстановку, вознаградив при этом своих сторонников, и общины, сделавшие ставку на Помпея, почувствовали свою ошибку. Но везде Цезарь проявил также и милосердие, которое он уже давно объявил своей программой. Сразу же после сражения у Фарсала он приказал, не читая, сжечь всю корреспонденцию Помпея и всем обратившимся к нему пообещал беспрепятственно вернуться на родину. Исключением были только уже однажды помилованные, которые снова переметнулись к врагу. Одним из первых, кто получил помилование, был будущий убийца Цезаря Брут. Цезарь сразу же включил его в свое самое близкое окружение. Во время путешествия Цезаря по Азии многие помпеянцы приняли его благородное предложение. Когда он после победы над Фарнаком вернулся в Италию, состоялась решающая встреча с Цицероном. Оратор шел на эту встречу со страхом, но Цезарь обошелся с ним исключительно любезно, и их свидание не было для Цицерона унизительным. Едва Цезарь заметил Цицерона, он вышел из повозки и прошел длинный участок пути навстречу своему знаменитому противнику, чей ум и способности он очень ценил (октябрь 47 г. до н. э.). Война с Фарнаком очень быстро закончилась. Фарнак у Зелы [253] в Понте разбил укрепленный лагерь и надеялся добиться чего-нибудь с помощью переговоров. Но Цезарь использовал выигранное таким образом время для наступления и наголову разбил войско всего за четыре часа (2 августа 47 г. до н. э.). Фарнаку удалось скрыться, но на родине он попал в руки мятежников. "Пришел, увидел, победил!" (Veni, vidi, vici!) В этой лаконичной фразе Цезарь выразил то, что произошло. В начале октября он снова находился в Риме.
Ближайшей задачей являлась война в Африке. Но до этого нужно было навести порядок в Италии. В Риме из-за попыток Долабеллы погасить долги дело дошло до кровопролития, так что в конце концов Антоний при осадном положении вынужден был применить оружие. Сотни людей погибли в уличных боях, Цезарь, как и раньше, отказался от полного погашения долгов, заметив при этом, что он сам будет первым из тех, кто больше всего выиграет, так как снова получил большие кредиты.
Потом были выбраны магистраты на текущий и на 46 г. до н. э. Консульство в 46 г. до н. э. снова получил Цезарь вместе с Марком Лепидом, который еще в 49 г. до н. э. в качестве претора являлся представителем Цезаря в Риме. На тот момент очень опасной была деморализация состарившихся на службе легионеров, чья воинская дисциплина сильно упала из-за долгого отсутствия их полководца. Посланцев Цезаря забросали камнями и избили, два сенатора были убиты. Взбунтовавшееся войско двинулось на Рим. [254] Цезарь опять усмирил мятежников личным вмешательством. Он появился среди войска и объявил об их демобилизации одним словом, обратившись к ним "граждане" (quirites), а не "боевые товарищи" (commilitones). Цезарь заявил, что исполнит данное солдатам обещание после похода, если одержит победу над другими солдатами. Тогда настроение резко изменилось, и солдаты, только что упорно добивавшиеся демобилизации и вознаграждения, слезно умоляли взять их в поход. В конце концов Цезарь дал себя уговорить.
Осенью он начал новый поход. В конце сентября (вернее, в начале октября) Цезарь с рекрутами, за которыми должны были следовать четыре старых легиона, переправился в Африку и высадился на юге провинции, соответствующей приблизительно современному Тунису. При высадке с корабля Цезарь споткнулся и упал. Но сохранив присутствие духа, он превратил плохое предзнаменование в хорошее, ухватившись за землю и воскликнув: "Я держу тебя, Африка!" Отсутствие остальных войск привело сначала к полной лишений позиционной войне. Цезарь опять начал пропаганду против вражеских войск, причем снова указал на национальные различия, назвал Сципиона прихвостнем Юбы и посчитал безумием, когда римляне предпочитают служить варвару, а не жить в мире с остальными римлянами.
Пропаганда дала результаты, было много перебежчиков, Цезарь настроил против Юбы также и местные племена. Но решение приняли [255] только тогда, когда Цезарь получил подкрепление из Италии, а Сципион - от Юбы. Сципион долго отказывался от сражения. Но Цезарь в конце концов блокировал с двух сторон перешеек у Тапса и таким образом принудил к сражению, которое он победоносно закончил. Его ветераны, желавшие скорее положить конец долгой битве, не знали пощады. 10 000 врагов полегли на поле боя. Тапс был последним сражением античности, когда, правда, со стороны Юбы, применялись слоны.
После победы Цезарь двинулся на Утику, главный город провинции, где командовал Катон. Несмотря на то, что защитники крепости были хорошо вооружены, он лишил себя жизни, не пережив сокрушительного поражения при Тапсе. Старый республиканский доктринер своим поступком наглядно продемонстрировал, что дни республики сочтены. Мы можем думать, что Цезарь пощадил бы его. Он был искренне огорчен, что Катон лишил его этой возможности, Катон знал, что такое мученик. Цезарь продолжал бороться против покойного литературными средствами, так как его восхваляла противная сторона, в том числе Цицерон. И действительно, Катон не смог бы послужить делу республики лучше, чем этим самопожертвованием на алтарь свободы.
До самой французской революции и позже имя Катона было символом гражданской свободы. Юба и некоторые сторонники Помпея тоже добровольно ушли из жизни, другие пали в сражениях затухающей войны, остальные взяты в плен и казнены по приказу Цезаря. Лишь немногим[256] удалось убежать в Испанию, среди них были сыновья Помпея Гней и Секст. Провинция Африка была усмирена, наложены дань и контрибуции, из владений Юбы образована провинция Новая Африка. Часть осталась под властью местных князей, поддержавших Цезаря. Многие ветераны поселились в африканских прибрежных городах, которые стали гражданскими колониями. Потом Цезарь отбыл на Сардинию, чтобы навести порядок и в этой провинции, и 25 июля 46 г. до н. э. вернулся в Рим.
Война между Цезарем и республикой была решена у Тапса. Состоялся еще один поход, но речь больше не шла о восстановлении республики. В испанской войне решался, так сказать, семейный конфликт между Цезарем и сыновьями Помпея. [257]
|
© 2000-2003 Великие властители прошлого | webmaster |